– Мы собрались здесь, как свидетели венчания этих двух людей перед лицом Господа…
Они не замечали качания палубы, не замечали ветра, все чаще налетавшего сильными порывами. На горизонте собрались дождевые облака, пока еще не угрожавшие им, но потенциально опасные. Небо над ними было все еще чистым, и Марлоу на мгновение задумался, не была ли такая погода предзнаменованием. Пока что тревожиться не о чем, подумал он. Церемония закончилась быстро и показалась им всем на удивление короткой, а для Струана была почти как внезапно наступившее похмелье. Он воспользовался золотой печаткой со своего мизинца в качестве обручального кольца. Перстень был слишком велик ей, но она крепко прижала его, глядя на него и не веря своим глазам.
– Я объявляю вас отныне мужем и женой.
Они поцеловались под троекратное «гип-гип ура», и Марлоу выкрикнул:
– Срастить грота-брас! – приказ, означавший раздачу чарки рома всей команде, что вызвало новый взрыв восторга.
– Миссис Струан, позвольте мне быть первым, кто поздравит вас.
Анжелика страстно обхватила его руками за шею, на ее щеках блестели слезы радости.
– Спасибо, спасибо вам.
– Пустяки, – ответил Марлоу, смущенный. Потом пожал руку Струану. – Поздравляю, старина. Почему бы нам не… – Резкий порыв ветра хлопнул парусиной. – Почему бы вам вдвоем не спуститься вниз, а я присоединюсь к вам через минуту. – Он отвернулся и в следующую секунду забыл о них, посвятив себя заботам о своем корабле. – Первый помощник, поворачиваем спиной к ветру. Берите курс на Иокогаму, под парусами до последующих распоряжений. На стоянку будем заходить под паром – похоже, нас ожидает дождь. Сигнальщик, дайте мне свой планшет. Когда мы окажемся в виду флагмана, передайте вот это.
Эдвард Горнт удобно расположился в эркерном окне фактории Брока. Закинув ноги на стул, он рассеянно смотрел на залив. Темный ободок облаков на горизонте расползся и обещал шторм, хотя в это время года облака могли растаять так же быстро, как и появились. Позади него Норберт Грейфорт сидел за рабочим столом, с головой уйдя в бумаги. Они видели, как «Жемчужина» скрылась за горизонтом, но не придали этому особого значения.
– Полагаю, это часть их мореходных испытаний, сэр, – заметил тогда Горнт. – Все никак не пойму, что может быть такого важного на борту этого фрегата.
Норберт кивнул, усмехнувшись про себя, и вернулся к проверке и подписанию документов и деклараций. Грузовое судно Броков стояло в гавани, готовое отплыть через несколько дней, и нужно было привести в порядок отчетность по оставшимся грузам из Японии: пятьдесят фунтов яиц шелкопряда для французского рынка – от тридцати до пятидесяти тысяч яиц на унцию, – тюки сырого шелка и шелковые ткани для лондонского рынка, лакированные изделия, бочонки саке, которое они пытались продвинуть на английский рынок, а также для японцев на Филиппинах, дешевая керамика в качестве балласта, уголь – все, что только могло найти сбыт, вместе с остатками привезенных сюда и нераспроданных товаров, которые будут реализованы на обратном пути. Немного ружей и опиума в специальных ящиках.
– Сигару? – спросил Горнт.
– Спасибо.
Они раскурили тонкие сигары, с наслаждением вдыхая ароматный дым.
– Я договорился о встрече с Макфэем, сэр, чтобы окончательно решить все относительно завтрашнего дня, сэр.
– Хорошо. – Норберт выпустил облачко табачного дыма и поставил свою подпись на последнем из документов. Он позвонил в колокольчик. Через мгновение в комнате появился его старший клерк и меняла. – Вот, здесь все, Перейра.
– Да, сеньор. – Этот маленький человек с приятными чертами лица и немного восточным разрезом глаз был – как и в большинстве компаний – евразийцем из Макао. – Как быть с особым грузом, сеньор?
– Он не внесен в декларацию и будет находиться на попечении капитана.
– Ходят слухи, что флот собирается выборочно подниматься на корабли и проверять груз.
– Пусть проверяют. Ни один из наших особых грузов не является противозаконным, клянусь Богом, какого бы черта там ни затевали эти идиоты Струаны. – Норберт отпустил его, потом целиком переключил внимание на Горнта. Что-то вызвало в нем подозрения. – Эдвард, возможно, мне следует отменить дуэль, сообщить Струану сегодня вечером, что я принимаю его компромисс. Насадка ведь на крючке, не так ли? Я позволю ему добраться до Гонконга, где он еще глубже увязнет в собственном дерьме, думая, что победил. А?
– Вы могли бы это сделать. Но зачем избавлять его от ночи страха и тревог? Он сейчас, наверное, боится – зачем успокаивать его? Стал бы он успокаивать вас?
Норберт посмотрел на него и увидел эту тонкую верхнюю губу, увидел, как она словно изогнулась слегка в злобном восторге. Он рассмеялся про себя, думая о том, какой незабываемой могла бы стать для Струана эта ночь, будь Кеттерер другим человеком, и что, теперь вернее, чем когда-либо, мысль о дуэли заберет сон Струана без остатка.
– Я не думал, что вы окажетесь так похожи на нас, Броков. Стало быть, месть сладка и для вас?
– Для меня, сэр? – Брови Горнта удивленно взлетели вверх. – Я заботился о вас – я ведь должен служить вам, разве не в этом заключалась главная идея моего приезда сюда?
– Верно, верно. – Норберт спрятал усмешку поглубже. – Значит, завтра, но сейчас мы… – Его острый взгляд различил в окне позади Горнта неясное пятно на горизонте. – Это «Жемчужина»? – Он поднялся, подошел к окну, тоже навел бинокль. Это действительно был фрегат.
– Так держать, – тихо проговорил Норберт, и Горнт спросил себя, что бы это могло означать. На «Жемчужине» убирали паруса, позади нее чернели облака.
– Ветер там посвежел, – заметил Горнт и навел на корабль свой бинокль. Дым из трубы отходил под прямым углом к его курсу.
В заливе остальной флот и торговые суда стояли на якоре. Он увидел несколько белых бурунов. Бинокль Норберта переместился на «Гарцующее Облако». Там, как будто, ничего необычного. Потом – на флагман. Ничего. Вернулся к фрегату. Они ждали. «Жемчужина» двигалась довольно быстро, вода вскипала за кормой. Вновь флагман. Ничего. Фрегат. Норберт едва-едва мог различать Анжелику, стоявшую рядом с мужчиной, должно быть, Струаном.
– Смотрите, – сказал Горнт, и его голос зазвучал взволнованно. – Вон там. Вы видите сигнальщика?
– Где? А, да.
– Он передает послание на флагман. Первые флажки – это стандартное начало, – быстро проговорил Горнт. – Капитан корабля Ее Величества «Жемчужина» – адмиралу. Послание… Послание следующего содержания: С-О-Г-Л-А-С-И-Л-С-Я Н-А П-Р-О-С-Ь-Б-У. – Несколько секунд он ошеломленно смотрел на Норберта. – Что это значит?